http://www.polit.ru/lectures/2008/04/10/paleontolog.html
И дальше, в 1830 г., произошел знаменитый диспут во французской Академии наук между Кювье и Сент-Илером, который представлял эволюционную позицию, в то время основывавшуюся на взглядах Ламарка. Как известно, Кювье Сент-Илера раскатал в блин по ходу этого диспута, причем абсолютно корректно. Главным доводом у Кювье было вот что. Как раз незадолго до этого из Египта привезли разные экзотические материалы, собранные во времена наполеоновской экспедиции, и в том числе привезли мумии зверушек из гробниц фараонов.
И Кювье кладет на стол (фигурально, конечно) эти материалы: «Вот вам мумия мангуста, вот вам мумия кошки, вот мумия крокодила. Пожалуйста, покажите мне разницу между мумиями и теми чучелами, что мы имеем сейчас в музеях. Между тем, известно, что этим мумиям по 4 тыс. лет, а Земле – 6 тыс. лет. Ну, и где ваша эволюция? Вам надо в 2 тыс. лет уложить все изменения, что предшествовали этому. И самое главное, почему они те 2 тыс. лет изменялась так, что это привело к мангусту и кошке, а дальше все вдруг остановилось и перестало видоизменяться?» И Сент-Илеру на это было совершенно нечего возразить. По принятым нынче способам оценки этого диспута, Сент-Илеру был «слив засчитан».
Но дальше, соответственно, возникают вопросы к Кювье. «Хорошо, ладно, эволюции нет. Вы это показали совершенно четко, убедительно и понятно. Но фауны-то от слоя к слою меняются. А как?» На этом месте Кювье приходится создавать теорию катастроф – периодически у нас происходят катастрофы, старая фауна вымирает, на ее месте возникает новая. «Хорошо, вымирает – ладно, убить при помощи катастрофы неким образом можно. Но откуда берутся те, которые живут потом?» На этом месте Кювье просто разводил руками и говорил: «Не знаем, пока не доработано» – от этого вопроса он просто уходил. В принципе, так нормально сказать: «Не знаем, не имеем информации» – тем более, что в это время мир с палеонтологической точки зрения был изучен очень слабо. В конце концов, всегда можно списать на то, что мы просто не нашли пока те разрезы, где те виды таились, ниже по времени. Вот в других регионах они просто сидели, а потом пришли сюда. Бывает. Может быть.
Кирилл Еськов (фото Наташи Четвериковой) (В ОЧКАХ, ИНТЕЛЛИГЕНТНЫЙ, МОЛОДОЙ)
Но вопрос никуда не исчезает. И обратите внимание на чрезвычайно любопытную вещь: современные креационисты никогда не вспоминают Кювье и ученых его школы, Д’Орбиньи прежде всего. Почему? Вроде, креационисты – настоящие ученые, которые встроены в научную парадигму. А потому, что от этого вопроса Кювье еще мог уйти, но через некоторое время палеонтологическая изученность мира стала уже такой, что деваться стало некуда. И ученик Кювье Д’Орбиньи, тоже великий палеонтолог, был вынужден постулировать множественность актов творения и катастроф. И этих актов творения Д’Орбиньи насчитал 28 штук.
Можно спорить насчет того, 28 их было или не 28, но больше одного -- точно. Из этой картинки следует, что если нет эволюции, то актов творения должно быть точно больше одного, а это сразу приводит к тому, что в библейскую картину мира этот последовательно креационистский подход вписывается еще хуже, чем эволюция! Потому что множественность актов творения и катастроф – это ересь похлеще, чем признать изменяемость зверушек.
Это - моё недавнее фото с фасада Гранд-Оперы.
Мой блог кто-нибудь смотрит?
Комментариев нет:
Отправить комментарий