(из путешествия, увы, не моего собственного; но фотоиллюстрация, как всегда, моя и как всегда приблизительная: берег не сахалинский, а нормандский)
Все транспортные средства перепробовал – ноги и велосипед, мотоцикл и автомобиль, – и понял, что все прочее пустая трата времени, сил и денег. Даже мотоцикл, хоть и имеет те же два колеса, не сравним со скутером: слишком тяжел и быстро едет, поэтому не успеваешь впитать красоту окружающего мира. А ради чего же еще путешествовать? Скутер тем хорош, что идет со скоростью коня, на котором человек ездил испокон веков, и человеческий глаз только с этой скоростью способен по-настоящему воспринимать окружающий мирИ деньги здесь – не деньгиПроезжаю последнее поселение на трассе по западному берегу, некое Бошняково, далее дороги по берегу нет, дорога уходит в глубь острова и на противоположный берег. Пока рыскал по городку в поисках топлива, со всеми перезнакомился, нашел мужичка из Южно-Сахалинска, который занимается поиском мертвых японских городов, ездит по Южному Сахалину и собирает экспонаты для будущего японского музея. На Сахалине до сих пор нет ни одного японского музея, и вообще нет ничего, что бы напоминало о полувековом пребывании здесь японцев. Спросил у него, нет ли и на моем пути какого японского поселения? Оказалось, есть, только мне нужно немного изменить маршрут – по сахалинским джунглям проехать в русскую деревню Пильво и от Пильво уже пешком идти по берегу к бывшему японскому городу Амбецу. Дорога до Пильво очень плохая, но на скутере проехать можно. У самого собирателя японских древностей небольшой джип «судзуки-самурай», который славится малым весом и высокой проходимостью. Предложение заманчивое. Вряд ли я когда-нибудь попаду в Японию, так почему не воспользоваться случаем и не посетить отдельно взятый японский город, пусть и мертвый?В Бошняково познакомился с местным корейцем, оказавшимся каким-то начальником. Он устроил меня бесплатно в гостиницу, распорядился выдать новые сапоги, когда увидел, что я собираюсь покорять их джунгли в сандалиях. Сахалинские корейцы – отдельный разговор. Это все то живое, что осталось от японского Сахалина, или Карафуто, как его называли японцы. Когда после Великой Отечественной войны сахалинских японцев высылали на родину, вместе с японцами выразили желание покинуть Сахалин и айны, местная народность, аборигены Сахалина. Сегодня на Сахалине нет ни одного японца и ни одного айна. Зато остались практически все корейцы (около 60 тысяч), которых японцы завозили из Южной Кореи как дешевую рабочую силу (до сих пор здесь ходят страшилки о японском рабовладельческом строе, когда корейцам за малейшую провинность рубили головы). Поэтому на сегодняшний день весь Южный Сахалин перенаселен корейцами. Встречая их повсеместно, я сначала думал, что это одна из местных народностей, и был необычайно удивлен, когда узнал, что это чистокровные корейцы, причем по-русски они говорят, как и мы, ибо практически все родились уже в России. Примечательно, что когда японцы решили исправить ошибку своего прошлого и предложили сахалинским корейцам вернуться на родину, оплатив им переезд и жилье в Южной Корее, то лишь полторы тысячи пожилых корейцев покинули гостеприимный Сахалин.
