А полдень выдался таким жарким, что Иуда заснул прямо у рынка, где Учителю и всей компании дали обедать. Солнце добралось наконец до его носа, и он пробудился. Он перелез в тенёк, прислушался - город ещё дремал, в дневной зной ничего не желая знать и делать. Фома, Матфей и Андрей вдруг появились на краю базарной площади, но Иуда задвинулся за кучу корзин, чтобы не быть увиденным. Ученики прошли, и Иуда привстал, опёршись на прилавок, морщась и крепко о чём-то думая. Счёт на папирусе попался ему под руку и он взял его, поискав и ещё под прилавком, нет ли чистого хоть клочка. Оглянулся на пустые ряды весеннего базара.- Стило... - пробормотал он. - Стило!.. - Одна из спящих поодаль собак подняла голову. Вдруг, пошарив за пазухой, Иуда нащупал там стило с чернильницей. Он отошёл к концу прилавка в тень и стал царапать на чистой стороне счёта.
"Мне присниласть только одна гетера. Но потом прилетел вестник. Он сказал, что скоро сатане придёт смерть. Он сказал: мы и Учитель казним сатану. Он сказал, что сатана захочет воцарится на троне и..."
Иуда остановился, перечитал написанное и закрыл глаза, вспоминая... На соседней улице послышался цокот копыт, а когда кавалькада проехала, заплакал ребёнок и стукнули ворота.
"...и для этого воплотится в Учителя"... - Иуда отнял стило от листа. Потом уже не останавливаясь, докончил: "Страшная тайна о воплощении в Учителя сатаны открывается мне одному. Разоблачить сатанинский замысел надлежит мне. Рок падёт на сатану страшным и внезапным приговором, и укажу на преображённого сатану - я. И только я. Вестник сказал: после захода солнца ты, Иуда, поцелуешь сатану в образе Учителя. Но тогда это будет уже не Учитель, и приговор падёт на сатану. Я, смиренный Иуда, спрашивал вестника: почему именно я должен выдать сатану? Вестник мне ответил: Варфоломей не видит снов, Пётр их всем рассказывает, а Фома им не доверяет... А ты, Иуда, - сказал вестник, - ты мечтаешь много, ты иные сны и разгадываешь. И ты, Иуда, казнишь сатану. Так сказал вестник. Он был в свечении, он парил передо мной и благословил меня правой рукой. Да, правой..."
Иуда обмакнул стило в чернильницу, но вдруг из-за спины его позвал знакомый голос:
- Иуда, не хочешь ли хлеба?.. - Фома приближался к нему с лепёшками и кувшином. - А что ты, братец, пишешь?
Иуда убрал своё писание за пазуху и натянуто улыбнулся:
- Дай мне хлеба, Фома. Нет, сперва дай пить.
Пока он прикладывался к кувшину Фома потянул у него из-за пазухи папирус и успел прочитать:
- "... о воплощении в Учителя Сатаны...".
Иуда выхватил папирус, а Фома насмешливо покачал головой. Потом спокойно протянул Иуде лепёшку.
- Пей вино с хлебами и держи язык за зубами... Нет, тут вода - только ещё вина тебе не доставало. Я говорил тебе: если пригрезилось дурное - сходи в храм. Грёзам не доверяй.
Иуда проглотил кусок хлеба и усмехнулся:
- Нет, ты говорил: сходи в притон, если грезится непотребное.
- Погоди, а разве это гетеры тебе в этот раз вещали о воплощении сатаны в Учителя?
Иуда не донёс до рта лепёшку:
- Фома, послушай, мне правда являлся вестник. Тот же, что и этой ночью. И он сказал, зачем я должен предать Учителя. - он посмотрел на Фому как бы оценивающе, - Вот зачем, если и впрямь ты хочешь всё знать. Он сказал, что это уже будет не Учитель, а превращённый в него сатана.
Фома внимательно посмотрел на Иуду:
- Скажи, Иуда, ты веришь, что бесы превращались в свиней?
Иуда кивнул не очень уверенно и добавил:
- Вестники снились и волхвам, и потом Иосифу, чтобы послать Семейство в Египет... И всё сбылось, что им снилось.
Фома вздохнул, потом сам отхлебнул из кувшина.
- И снилось Иессею, что из него растёт родовое древо...
Оба помолчали, жуя лепёшку.
- Знаешь, Иуда, когда мне снятся гетеры, то чаще всего это обман. Обнимает, отдаётся прямо как наяву. Но просыпаешься - никто не отдаётся... даже и не собирается.
- А вестники? - спросил Иуда. - Говорят, если вестник благословит левой рукой, то...
Но Фома перебил:
- А если вестник благословит левой, говоря "благословляю правой"?... Иуда, послушай меня. Если Сатана обратится в кого-то, то ведь этот кто-то всегда себя выдаст как бесноватый, не так ли? Если гетера во сне тебе скажет - "возьми меня" - то ведь это явно от лукавого? Но если она скажет "съешь меня", то ведь такое будет ещё вернее, что от лукавого... Понял?
- Нет.
- Или скажет: пей мою кровь?.. Или скажет: пусть мне на умащение деньги пойдут, а не нищим на подаяние: нищих много, а я один...
- Ты с ума сошёл, Фома... Хотя... я же всё равно ничего не пью кроме воды. И свежего сока.
- Из красного винограда? И дикий мёд заедаешь саранчой... - Фома не унимался, - Дай-ка мне прочесть то, что ты написал, Иуда.
Иуда сунул за пазуху руку:
- Не сейчас, Фома, хорошо? Прочтёшь потом... - он ещё колебался, но вдруг пробормотал, кивнув в сторону, - Вон уже и все наши идут, пора и нам...
Они поднялись и направились к воротам, где показались Андрей, Фаддей, Варфоломей, все остальные наши, а за ними и сам Учитель с рыженькой Магдой.
- А я догадываюсь, что ты написал, Иуда. - вдруг сказал Фома, - Ты думаешь, что Учителя и следует предать властям, поскольку в его образе явится Сатана - так?
- Потише, потише ты... - Иуда приостановился, - За такие слова знаешь, что полагается?
- Я и потерплю за правду. - возразил Фома. Он махнул товарищам, чтобы не те ждали и приблизился к Иуде:
- В крайнем случае, Учитель, если это иснинно Он - ведь воскреснет... как предвещал нам?
Иуда как бы в рассеянии уставился на Фому, только медленно кивая...
- Ведь и ты сам уже исцелял? И воскрешал мёртвых, а? - не отставал Фома.
- Нет, Фома, - вдруг крикнул издалека Учитель, - это пока только я воскрешал!.. Да помнится, Матфей пробовал не совсем удачно... Иуда, иди же, горе-казначей! Сейчас спустим всю нашу казну...
Иуда заспешил на зов, а за ним и неуёмный Фома, скармливая корку бродячей собаке.
Комментариев нет:
Отправить комментарий